Эстетика безобразного — отталкивающее искусство

Начну без лишних слов — сегодня поговорим об эстетике отвратительного. На протяжении столетий искусство и красота неразрывно шли рука об руку, но 20 век подарил нам много нового и внес свои коррективы в восприятие действительности. А действительность не всегда приятна глазу.

Если в древности искусство носило просветительский характер для людей, не умеющих читать, то сегодня искусство носит просветительский характер для людей не умеющих «видеть». Есть сотни способов передать информацию, донести свою идею до зрителя, но я расскажу про самый действенный, на мой взгляд. Он шокирует, поражает и остается в подсознании на долгие годы, а то и до конца жизни. О менее провокационных арт-объектах, которые усиливают впечатление в городской среде (и где они уместны), читайте в отдельной статье.

Итак, что же такое эстетика отвратительного? Это направление в искусстве и эстетике, изучающее категорию безобразного как отрицание прекрасного, которое, тем не менее, может вызывать эстетическое удовольствие через искусное воспроизведение и разгрузку негативных эмоций.

Ян Фабр

В основном работы, относящие к рассматриваемой эстетике, базируются в музеях и специальных арт-пространствах, что не удивительно, так как их содержание может произвести слишком сильное впечатление. Поэтому, наверное, стоит предоставить человеку выбор, хочет он получить такие впечатления или нет.

Для начала рассмотрим работы бельгийского художника и скульптора по имени Ян Фабр. Многим это имя уже знакомо — он выставлялся в залах Эрмитажа в Санкт-Петербурге с октября 2016 по апрель 2017 года. Выставка «Рыцарь отчаяния — воин красоты» вызвала много споров, в частности из-за использования тел мертвых животных в его работах (с насекомыми публика как-то смириться смогла). В социальных сетях началась «война хештегов». Пользователи требовали закрыть выставку, обвиняя Яна в жестокости к животным.

В ответ руководители музея запустили тег #кошкизафабра и пояснили, что художник использует только трупы собак и кошек, найденные на обочинах дорог. Таким образом мастер хочет показать потребительское отношение к домашним любимцам, которых люди сбивают или просто выбрасывают из окон машин.

Искусство не всегда должно доставлять эстетическое удовольствие — об этом нам и говорят работы Фабра. Особенно цепляет контраст между телом бедного животного и праздничной обстановкой, в которой оно висит на крюках для мяса. Как будто нам говорят: вы видите их как часть интерьера, забавную игрушку и не более того, именно так ваше отношение к животным выглядит в материальном мире.

Генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский в своей статье для газеты «Санкт-Петербургские ведомости» написал: «Современное искусство — вызов. Провоцируя, оно заставляет людей задуматься. Этому надо радоваться, а не огрызаться. Если кому-то такое искусство не нравится или не все его понимают — это нормально».

Примечательно и то, что современное искусство Яна Фабра вступает в диалог с искусством старым. «Авангард всегда укоренён в старом искусстве. Не бывает авангарда без старого искусства», — говорит художник.

Лично для мня это эстетика, пусть и непривычная многим, зато разговор со зрителем идет на понятном нам всем языке, ведь в работу вставляются буквально «цитаты» неприглядности, которые мы предпочитаем не замечать в повседневной жизни.

Патриция Пиччинини

Еще один яркий пример в стиле эстетики безобразного — это работы австралийской художницы Патриции Пиччинини. Вообще она работает в жанре гиперреализм, но к реализму ее работы относятся очень косвенно. Критики характеризуют ее стиль выражением «трогательный ад». И не согласиться с ними трудно. Создания художницы выглядят как что-то, что вполне могло бы существовать. Антропоморфность и гиперриалистичность этих существ и привлекает, и отталкивает одновременно.

С одной стороны, такие как будто измененные человеческие тела отталкивают, вызывают даже отвращение, но глядя в их такие большие глаза, спокойные выражения лиц и открытые, даже немного шкодливые позы, пропадает всякая брезгливость и вот они кажутся милыми, а не отталкивающими. Возможно, в такой гипертрофированной форме художница пытается нам показать, что все мы разные, и то, что на первый взгляд пугает, на самом деле может быть очень дружелюбным.

Дэн Уолгерс

Еще одна интересная работа — скульптура «Торс» Дена Уолгерса. Она была установлена в 2010 году в Музее фотографии в Стокгольме. Сбоку объект напоминает голову ребенка с одним глазом и одним ухом, а не сбоку — тут уж у кого на что фантазии хватит. А как подобная пластика обретает дополнительные функции в современном городе читайте в отдельном разборе.

Марк Дженкинс

Выше я привела примеры некоторых художников с довольно эпатажными работами, но их они выставляют в музеях, и собираясь на выставку, ты знаешь, на что идешь. Но бывает и так, что впечатления поджидают на пути на работу или при простой прогулке.

Итак, Марк Дженкинс — скульптор и художник из Америки. Прославился на весь мир благодаря своим необычным и странным скульптурам. Сырьем для его творений часто служит пленка и клейкая лента, иногда с их помощью он делает слепки со своего тела, иногда лепит женские фигуры и фигуры младенцев. Его скульптуры можно найти в самых неожиданных местах.

Его работы можно разделить на несколько серий, моя любимая — это скульптуры взрослых мужчин и женщин в повседневной одежде. Лица у них, как правило, скрыты капюшонами или волосами. Натыкаясь на такой арт-объект в городской среде, невольно испытываешь диссонанс. Неестественные тревожные позы, неподвижность, да и их местоположение — все это вызывает не самые приятные чувства.

Особенно интересна одна из его инсталляций в центре Лондона на крыше здания, в котором расположена британская телевизионная корпорация ITV. Композиция была связана с акцией «проект 84», посвященной предотвращению самоубийств мужчин младше 45 лет.

По данным CALM каждую неделю в Великобритании 84 человека совершают самоубийство, большая часть из которых мужчины. Марк Дженкинс наглядно подсветил проблему. Примечательно и то, что манекены изготовлены из слепков с тел друзей и родственников людей, совершивших самоубийство. Подобные интервенции вскрывают не только тему эмпатии, но и рефлексируют о безопасности среды.

Жутко выглядит, не так ли? Тем более издалека не понятно, что это манекены, а не толпа людей готовится к последнему прыжку. Но это именно то, что происходит каждую неделю, только далеко от наших глаз. Как и все работы в подобном жанре инсталляция вызвала много противоречий, кто-то бы в восторге, а кому-то творение Дженкинса пришлось не по вкусу. Могу понять и тех и других, поэтому для меня вопрос насколько это уместно останется без ответа.

Эстетика непривычного как инструмент

В завершении хотелось бы сказать, что обращение к безобразному позволяет нам расширить границы прекрасного, а вместе с этим границы терпимости друг к другу. Эстетика отвратительного учит нас, что везде можно найти что-то восхитительное.

Чтобы провокация не исчерпывалась разовым шоком, ее приземляют опорами среды — от сидячих обрамлений пространства до навигации. Ведь даже такие кричащие инсталляции не могут существовать в вакууме. Подходящие решения можно собрать на Urbanatura и у нашего партнера Megapolis.